Начинающие (и некоторые профессиональные) писатели часто поддаются соблазну подавать читателю информацию повествованием, вместо того, чтобы предоставлять её драматическим образом.
Иногда повествование неизбежно, или даже желательно. Габриэль Гарсиа Маркес ухитряется восхитительно повествовать страница за страницей. Однако остальным нам, простым смертным, необходимо использовать драматические приёмы, чтобы характеризовать наших героев и передавать, что они думают и чувствуют. Иначе наши читатели устанут от наших повествовательных комментариев и замечаний.
Рассмотрим следующие повествовательные и драматические отрывки. Какой из них более эффективно передает то, что автор пытается сказать читателю?
| Ванесса была высокой 34-летней женщиной с рыжими волосами до плеч и бледным лицом. Она была очень вспыльчивый и часто срывалась, при этом ее светлая кожа краснела, и она часто ругалась. Ее энергия била ключом, и она не переносила даже малейшей задержки или препятствия в реализации своих планов. Маршалл, ее главный помощник, был лысеющим, мягким, нервным мужчиной 54 лет, который частенько побаивался ее. При этом он упрекал себя, что позволял ей собой командовать. |
Ванесса резко встала из-за стола. Она яростно замотала головой, и казалось, что солнечный луч из окна за её спиной загорелся огненным пламенем в ее длинных рыжих волосах.
— Нет, Маршалл! Черт возьми, это никуда не годится! Я что, не ясно выразилась?
— Да, Ванесса, н-но...
— И, вроде, до вас всё дошло. Или я ошибаюсь?
Кровь хлынула ей в лицо, бледная кожа покраснела, и Маршалл увидел хорошо знакомые признаки очередного надвигающегося приступа ярости. Она сделала шаг к нему, заставляя его поднять глаза и встретиться с ней взглядом; она, должно быть, была на добрых три дюйма выше него. Он вскинул руки вверх, как бы в мольбе, но затем спохватился и сделал вид, как будто он хотел лишь пригладить несуществующие волосы на своей голове. Лысина была влажной от пота.
— Ванесса, это была...
— Вы в очередной раз облажались, Маршалл! Мы обязались всё выполнить к четвергу. И так оно и будет. Я уложусь в эти чертовые сроки, с вашей помощью или без. Итак, на вас можно рассчитывать, или нет?
Маршалл кивнул, проклиная себя за рабскую покорность. Пятьдесят четыре года, и подчиняешься приказам какой-то сучки на двадцать лет моложе. Что мешало ему просто послать её к чертовой матери?
— Абсолютно, Ванесса, на все сто процентов. Мы займемся этим прямо сейчас.
— Отлично! Ну, тогда хватит стоят тут и чесать затылок.
Ее голос смягчился, румянец со щек исчез.
— Хорошо, приступаем к работе. Время не ждёт.
Комментарий: Повествовательный абзац перешел в драматическую сцену с конфликтом и его разрешением. Сцена также подготовила нас к дальнейшим сценам. Может быть, Маршалл собирается покончить с собой из-за Ванессы или отравить ее. Может быть, Ванесса научится вести себя лучше. Самое главное, что суждения автора при повествовании теперь происходят в сознании персонажей и в сознании читателя — который вполне может согласиться с Маршаллом, или встать на сторону Ванессы.
Вот еще один пример:
| Джерри было 19. С тех пор, как он год назад окончил среднюю школу, он почти ничем не занимался. Он несколько раз устраивался на полставки тут и там, но долго нигде не задерживался. Тем временем, его подруга Джуди трудилась на двух летних работах, чтобы оплатить второй год учебы в институте. Джерри управлял ею с помощью сочетания напускного обаяния и запугивающий угрюмости. Втайне он завидовал ее целеустремленности и боялся, что она бросит его, если он когда-нибудь ослабит свою власть над ней. |
— Привет, красавица, — сказал Джерри, неторопливо войдя в кафе и заняв свой обычный столик у окна.
— Привет, — сказала Джуди и достала свой блокнот для заказов.
— Слушай, ты знаешь, я в самом деле сожалею о том, что сказал вчера вечером. Занесло. Не знаю, что на меня нашло.
— Что бы вы хотели заказать?
— Эй, я же сказал, что сожалею, ты чё? Хватит дуться, давай мириться.
— Хорошо. Но Мюррей предупредил, чтобы моя личная жизнь не мешала моей работе. Поэтому в этот раз тебе придется что-нибудь заказать для разнообразия.
Он скептически фыркнул.
— Эй, детка, я на мели.
Она поглядела в окно на поток машин.
— Ты не можешь торчать здесь весь день по цене чашки кофе, Джерри. Больше не можешь. Мюррей говорит, что ему придется меня уволить, если ты продолжишь в том же духе.
— Ну скажи ему, чтобы он отвалил.
— Джерри, ты же прекрасно понимаешь, что я не могу это сделать. Мне нужна... эта... работа.
— Черт возьми, ты же уже работаешь в кинотеатре.
— Это только по ночам, и там почти ничего не платят. Этим летом я должна заработать достаточно, чтобы оплатить весь второй год в институте. Джерри, может быть, мы обсудим всё это, когда моя смена закончится, хорошо?
— Да, ладно. Встретимся тогда в День труда.
— Джерри, хватит умничать. Увидимся в четыре, хорошо?
Он встал, пожимая плечами.
— Ага, конечно. Пойду-ка я пока на автовокзал и почитаю комиксы.
Он злобно посмотрел на нее.
— Не очень-то любезничай с парнями, которые сюда заходят. Если я узнаю, что ты тут с кем-то дурачишься, ты об этом пожалеешь. Ты меня поняла?
— Да, Джерри, всё понятно. Мне в самом деле очень жаль, что так получилось.
Комментарий: Снова у нас конфликт, который обещает привести к дальнейшим конфликтам и их разрешению. Мы хотим знать, бросит ли Джуди Джерри, или, может быть, Джерри возьмется за ум. Их отношения раскрываются через их диалог, а не через повествование.
Обратите внимание, что оба этих примера связаны с конфликтом. Кто-то намерен захватить власть, добиться своего. Большинство сцен строятся вокруг подобных конфликтов: кто-то решает, что будет есть на ужин, пиццу или гамбургеры, кто-то придумывает выигрышную стратегию, чтобы победить инопланетных захватчиков или избрать первую женщину-президента. Мы, читатели, хотим видеть применяемые для этого средства: грубая мужественность, циничный интеллект, коварные сексуальные манипуляции, политическая решимость, самоубийственное отчаяние.
В зависимости от того, какие средства или силы побеждают, мы одобряем тот или иной миф о том, как устроен мир: что грубая мужественность всегда торжествует, что политическая решимость ни к чему не приводит, и так далее. Конечно, если мы пишем с иронией, мы отвергаем те мифы, которые якобы должны поддерживать. У Джерри пассивно-агрессивная тактика: то он грубо запугивает Джуди, то взывает к её чувству жалости, чтобы одержать победу в борьбе за власть. Но вряд ли он вызывает симпатию читателей своим поведением, и маловероятно, что его стратегия будет работать в долгосрочном плане.
Разрабатывая свои сцены, хорошо подумайте над этим. Если ваш герой всегда выигрывает споры с большим шумом и треском, он может очень быстро надоесть читателям. Если ваша героиня постоянно жалуется и плачет, то читатели могут захотеть вручить ей носовой платок и сказать, чтобы она убралась подальше. Желательно, чтобы борьба за власть в каждой сцене одновременно раскрывала что-то новое и удивительное о персонажах, а также намекала на то, что все еще скрывается под поверхностью — например, на комплексы Джерри, которые лежат в основе его запугивания Ванессы.
Задание:
Первые несколько глав вашей книги скорее всего содержат повествование: предложения, сообщающие, что ваша героиня ездила летом учится в Сорбонне, или что ваш герой не очень высокий.
Превратите пару таких моментов в драматические сцены — возможно, ваш герой встречает героиню в аэропорту с букетом, горя желанием разузнать, как она провела лето в Париже.
Когда вы почувствуйте определенную уверенность в превращении “рассказа” в “демонстрацию”, просмотрите всю свою рукопись и повторите этот процесс. Вы увидите, насколько интереснее и сложнее стала ваша история.